К книге

Чары. Страница 8

Лорел резко остановилась, и Тамани с размаху врезался ей в спину.

— Дикость какая-то, а не правила! И я не собираюсь им подчиняться! — выпалила она.

— Осенняя фея может себе позволить такую роскошь, а я нет. — Он посмотрел на толпу, плавно обтекающую их с обеих сторон, и тихо продолжил: — В итоге неприятности будут не у тебя, а у меня.

В Лорел все восставало против дискриминации Весенних фей, но, с другой стороны, нельзя же подставлять друга. Заметив, что Тамани стоит, потупив взор, она двинулась дальше.

В Весеннем поселке Лорел выделялась гораздо сильнее, чем в Летнем. Если не считать садовую утварь, которую прохожие несли в руках, они все очень походили… на Тамани: в укороченных штанах и юбках из ткани, напоминающей холщовую. Однако, несмотря на простую одежду, Весенние, как и все феи, выглядели красиво и опрятно, что выгодно отличало их от типичных представителей рабочего класса в мире людей. Они были похожи скорее на актеров, играющих простолюдинов.

А вот то, как все замолкали и с улыбкой начинали кланяться при появлении Лорел, производило менее приятное впечатление. Как только она проходила мимо, разговоры снова возобновлялись. Несколько раз феи пытались завязать разговор с Тамани, но тот лишь отмахивался, намекая, что ему некогда. До ушей Лорел все время долетало одно и то же слово: «химик».

— А кто такой химик? — поинтересовалась она, когда Тамани наконец спровадил любопытных.

Он замялся.

— Все равно не поймешь.

— О, тогда не стоит и пытаться объяснять! Я ведь еще ни разу не сталкивалась с необычными вещами! — съязвила Лорел.

— Это слово в ходу только у Весенних.

— Давай колись! А не то пойду рядом!

Не дождавшись ответа, она быстро встала рядом с Тамани.

— Ладно! Ладно! — зашептал он, подталкивая Лорел вперед. — Химиками у нас называют Осенних фей. Ты не подумай, это не ругательство, а всего лишь прозвище, — быстро добавил Тамани. — Но говорить такое Осенним в лицо не стоит.

— Химики… Потому что мы химичим? Точно подмечено! А как называют Летних?

— Трюкачи.

Услышав громкий хохот Лорел, несколько фей удивленно посмотрели в ее сторону.

— А какое прозвище у Зимних? Тамани покачал головой.

— Нет, с ними шутки плохи.

— Ну хорошо, а как вы называете себя?

— Приманщики. О нашем прозвище знают все.

— В деревне Приманщиково уж точно. А вот я не знала.

Тамани фыркнул.

— Теперь и ты в курсе.

— А почему именно приманщики?

— Потому что мы приманиваем. Тут мы мастера. Правда, приманивают только стражи.

Лорел кивнула с улыбкой.

— С прозвищем понятно. А почему приманивают только стражи?

— Вспомни, год назад я пытался приманить тебя.

— Да! А я и забыла. — Она посмотрела на Тамани с притворным гневом. — Ну и разозлил ты меня тогда!

Он пожал плечами и рассмеялся.

— Нужного эффекта не получилось, потому что ты фея. Вот поэтому приманивают только стражи, которые находятся вне Авалона, — они используют свои способности в полной мере.

— Логично.

Лорел двинулась по многолюдной улице дальше, чувствуя на талии направляющую руку Тамани.

— Здесь направо, — подсказал он. — Мы почти пришли.

Наконец-то они свернули в спокойный переулок. Зря она все-таки не попросила продавца в киоске упаковать украшение для волос — Весенние феи не носили ничего похожего.

— Еще далеко?

— Вон мой дом, с большими ящиками для цветов.

Они подошли к скромному, но очаровательному домику, устроенному в стволе огромного дерева. Лорел ни разу в жизни не видела дерева, которое росло бы в виде огромного шара, словно гигантская тыква. Наверху ствол сужался и переходил в крону, в тени которой и находился дом.

— Какое странное дерево!

— Не странное, а волшебное. Этот дом моей маме подарила королева. Зимние феи могут придать растущему дереву любую форму.

— А почему королева сделала подарок твоей маме?

— В качестве благодарности за хорошую работу. Мама была садовником.

— Садовником? Да здесь садовников, по-моему, пруд пруди.

— Нет, это особая профессия, одна из самых престижных для Весенней феи.

— Серьезно? — В голосе Лорел послышалось сомнение: в парке Академии трудились десятки садовников.

Несколько мгновений Тамани озадаченно смотрел на нее, а потом его лицо просияло.

— Ты не поняла! Садовники у людей занимаются тем же, чем у нас няни. Здесь их полно. А мою маму можно назвать скорее… повитухой.

— Повитухой?..

Тамани тихо постучал в дверь необычного жилища и, не дожидаясь ответа, распахнул ее.

— Я пришел!

Из недр дома раздался радостный визг, и в следующую секунду кто-то в многочисленных разноцветных юбках вихрем подлетел к двери.

— О боже! Что это? — Тамани подхватил на руки крохотную фею и поднял над головой. — Что это? А! Я понял! Ты Ровена-цветочек! — Он прижал малышку к груди, и та запищала от восторга.

Девочка выглядела на годик, не больше, но уже уверенно ходила, и взгляд у нее был совершенно осмысленный… и очень проказливый.

— Ты сегодня хорошо себя вела? — спросил Тамани.

— Конечно. Я всегда себя хорошо веду, — четко выговорила кроха.

— Молодчина!.. Мама!

— Тэм! Вот так сюрприз! Я и не знала, что ты зайдешь.

К ним подошла красивая фея с зелеными глазами, совсем как у Лорел, и едва заметными морщинками на лице. Она широко улыбнулась Тамани, не заметив девушку, стоявшую за его спиной.

— Да я и сам не знал до сегодняшнего утра.

— Неважно. — Фея обхватила ладонями лицо Тамани и расцеловала его в обе щеки.

— А я не один.

Она некоторое время озадаченно смотрела на девушку и лишь потом догадалась, кто стоит перед ней.

— Лорел! Как же ты изменилась! — Фея с улыбкой отвесила поклон.

Видимо, Тамани почувствовал, как напряглась девушка.

— Можно не по протоколу. Лорел пришла к нам с частным визитом.

— Очень хорошо. — Фея улыбнулась и, подойдя к ней, тоже расцеловала в щеки. — Добро пожаловать!

На глаза Лорел навернулись слезы. Кроме Тамани и его мамы, ее в Авалоне никто не приветствовал так тепло. Накатила тоска по дому, по маме.

— Спасибо!

— Заходи, не стесняйся! В дом солнце тоже проникает: у нас полно окон. — Фея жестом пригласила ее войти. — И раз уж мы решили обойтись без формальностей, зови меня просто Розлин.

ГЛАВА V

Обстановка в доме напоминала комнату Лорел в Академии, только все здесь было проще. С потолочных балок свисали специально обработанные лютики, дающие по вечерам свет.

«Для этого нужны кора ясеня и эфирное масло лаванды», — тут же всплыли в памяти строки из учебника.

Лютики плавно раскачивались от легкого ветерка, проникавшего в комнату сквозь шесть распахнутых окон. Шторы висели не шелковые, а хлопковые, как и чехлы, наброшенные на стулья. Перед тем как ступить на чистый сосновый пол, не застеленный коврами, Лорел тщательно вытерла босые ноги о циновку у двери. Стены украшали акварели в рамочках.

— Какая прелесть!

Лорел смотрела на рисунок, изображавший множество высоких стебельков, каждый из которых был увенчан готовым раскрыться бутоном.

— Спасибо! — ответила Розлин. — Я стала рисовать, как отошла от дел. Оказывается, это очень увлекает.

Рядом висел портрет Тамани. Розлин очень здорово схватила черты его лица: задумчивые глаза словно смотрели прямо на зрителя.

— У вас талант! — похвалила Лорел.

— Что ты! Летние как-то распродавали старый товар. Вот теперь развлекаюсь. К тому же, когда рисуешь такого красавчика, как наш Тамани, мастерство художника уже не очень важно. — Фея ласково обняла его.

Девушка с завистью смотрела на трогательную семейную сценку: миниатюрная Розлин, гордо глядящая на сына, сам Тамани с малышкой на руках и, наконец, кроха, приникшая к его груди. У него была своя жизнь, отдельная от Лорел! Впрочем, ее жизнь тоже в основном протекала без участия Тамани, поэтому было несправедливо требовать от него больше, чем готова отдать сама.